Дзен
МОСКВА, 4 октября, Анастасия Мельникова. На телеканале «Россия» 6 октября стартует новый формат комедийного сериала «Фантазер». Он будет выходить только по воскресеньям, каждая серия будет длиться полчаса. Звезда проекта — мастер перевоплощения Юрий Стоянов. Это история о пожилом инженере, которого увольняют с работы и который вынужден выживать, подстраиваться под обстоятельства. В интервью популярный актер рассказал о том, почему ему интереснее с молодежью, чего не хватает в новых фильмах, а также о том, как рождается юмор и уместен ли он в трудные времена.
1 из 3
< br />
2 из 3
3 из 3
1 из 3
2 из 3
3 из 3
— Ваше мнение важно для зрителей, вы человек, на которого не только приятно, но и интересно смотреть в фильмах, сериалах, телепередачах. Мне кажется, вы сейчас являетесь неким ориентиром. Для разных поколений. Для старшего, вашего, назовем его так, поколения — безусловно. Для нашего, среднего, конечно — мы помним и «Городок», и «Ландыш серебристый», смотрим фильмы и сериалы с вашим участием. Но для молодежи вы теперь еще и герой своего времени — персонаж, может быть, порой и ворчливый, но мудрый и с таким прекрасным чувством юмора. Вы с этим согласны?
— Согласен ли я с этой оценкой? Это немного слишком. Может быть, это связано, этот интерес ко мне… как бы вам сказать, чтобы не обидеть свое поколение… Мне интересны молодые! И это не подхалимство, не кокетство. И не сознательная попытка как-то реализовать себя во времени.
— Хайповать — так это теперь называется…
— Ну, может, так это молодые люди называют, но я скажу по-своему. Как человек, прочитавший определенное количество книг. Реализовать себя через этот интерес в себе и постоянно этот интерес подгонять, подгонять, и бежать, поджав штаны, за комсомолом — как говорил Есенин. Я думаю, что мне действительно интересно с ними, с молодыми, это правда. В последнее время я снимаюсь только у молодых режиссеров. И не потому, что это был мой осознанный выбор, а потому, что это был их выбор (меня).
— Может быть, это связано с тем, что сейчас в новые проекты, сериалы и онлайн-платформы приглашают в основном молодых режиссеров? Чтобы они могли снимать как-то по-другому?
— Знаете, все молодые талантливые Режиссеры забронированы на годы вперед. Если вы принесете гениальный сценарий, который нужно будет снять завтра, как бы вы ни старались, вас не примут.
Сейчас в России невероятный бум — снимается огромное количество фильмов и сериалов.
— И с чем вы это связываете?
— Со многими факторами. Во-первых, этот прорыв должен был произойти. Этот реванш за 90-е и начало 2000-х — он должен был произойти. Вы знаете, как французы в свое время возродили интерес к национальному кино?
— На государственном уровне, да — они ввели квоты.
— Да, они ввели квоты на зарубежные фильмы, и дистрибьюторы были вынуждены следовать этим квотам, а продюсеры были вынуждены снимать свои фильмы. И они имели огромный успех!
Но ответы все со временем, как всегда. Например, какая-нибудь сказка имеет невероятный коммерческий успех, и тогда многие начинают снимать сказки, потому что это выгодно, на это дают деньги. Или байопики. Или спортивные драмы. Что это за запрос? Это попытка убежать от времени? Или просто попытка заработать? Конечно, это тоже присутствует. Но в большей степени можно просто ответить словами поэта: «Честь безумцу, который внушит человечеству золотую мечту!» (из поэмы «Безумцы» Пьера-Жана Беранже. — Ред.). Вся эта работа над золотой мечтой в конечном итоге приводит к тому, что мне (лично) не хватает того, что раньше в советской критике называлось «разговором о человеке». Мне не хватает нашего большого, серьезного кино. Того, которое любили бы не за жанр. А за правду.
— Какая правда?
— Глубокая правда. Я не имею в виду такую псевдоактуальность — сегодня в газете, завтра в стихах. Потому что фильмы о больших переломных моментах, они, как правило, появляются гораздо позже. Нужно многое пережить, осмыслить, и тогда это можно выразить в художественной форме. И изначально, сразу — это скорее журналистский отклик. Например, большинство значимых фильмов о Великой Отечественной войне не снимались по пятам — даже если их снимали ее участники. Многие из них были сняты в конце 50-х, а больше всего — в 60-е и 70-е годы. Именно столько времени потребовалось этим людям, чтобы вернуться к этой теме или хотя бы коснуться ее. Поэтому я очень боюсь свежеиспеченных откликов на то, что сейчас происходит в стране и в мире. Великие произведения, великая литература, великие фильмы появятся гораздо позже.
А теперь — я не осуждаю тех, кто видит смысл в том, чтобы как-то отвлечь зрителя.
1 из 3
2 из 3
3 из 3
1 из 3
2 из 3
3 из 3
— К вопросу о том, кто как отвлекает. Юмор и сатира — они актуальны в свое время?
— Сатиры сейчас нет, но юмор все еще в цене.
— Но не факт, что сегодняшний юмор будет понятен, например, через пару десятков лет.
— А уж сатира — да. Можно любую сатирическую передачу посмотреть, еще со времен, когда по ТВ шел наш «Городок», действительно жесткая — но сейчас новые поколения просто не могут понять, о чем они говорили.
— Что называется — это было «на злобу дня». А в «Городке»?<бр /><бр />— А в «Городке» мы больше узнаем о времени, как ни странно. Не о чиновниках. Не о тех, кто правит. А о тех, кто живет в стране, о реальных людях. И это такой фрагмент времени, очень важный. Поэтому я не человек сатиры — вообще.
— А ваш человек Лужин (главный герой нового сериала «Фантазер») — он о юморе в свое время, в наши дни?
— А вы знаете, как возникает юмор?
— Конечно нет! Объясните, пожалуйста.
— Юмор обычно рождается из неприятностей. Настоящий великий юмор всегда из чего-то пережитого, своего рода переосмысления. Как у Чаплина: «Жизнь — трагедия, когда видишь ее вблизи, и комедия, когда смотришь на нее издалека». Это блестящее объяснение природы смешного. Никогда не забывая, что если то, что происходит с человеком, кажется тебе смешным, в этот момент он может испытывать сильную боль. Вот в чем феномен.
В сериале «Мечтатель» все начинается с того, что моего Лужина увольняют с работы. А дальше — не просто набор зарисовок, а сюжет, выстроенный вокруг его судьбы, семьи и близких. Этот бывший инженер начинает выживать, потеряв работу.
1 из 3
2 из 3
3 из 3
1 из 3
2 из 3
3 из 3
— Это также пример того, как можно избежать депрессии, выпутаться из сложных ситуаций и не потерять тонус.
— Да, хотя им сейчас не очень весело. Они придумывают какие-то бизнесы, но они не очень успешны. Они ведь не привыкли мыслить предпринимательски, они жили совсем другой жизнью. Надо как-то бережно относиться к этим людям, старшему поколению, уважая их прошлое! А не впрягать их в новую упряжку просто так.
И вот в непоследовательности попыток этих людей реализовать себя в нынешних условиях как самозанятых — вот где весь юмор.
— А изначально сериал назывался «Самозанятые»?
— Да, это было его рабочее название. Но для этого персонажа огромная часть его жизни, его внутренний мир состоит из каких-то фантазий, мечтаний, он улетает в астрал и там становится героем историй, которые разыгрываются в его голове. И эта искра может быть высечена буквально каким-то случайным взглядом или действием.
И нам показалось, что слово «мечтатель» какое-то очень хорошее, теплое. И в названии сериала есть вторая часть: «…или Удивительный мир инженера Лужина». Это его фантазии. И в этих фантазиях живут те люди, которые живут рядом с ним в реальной жизни. Прежде всего, это его замечательная жена, которую играет Ирочка Розанова. Соседи, дочь, зять и внук. Все играют всех. Но решающим здесь был сквозной сюжет.
~6 0~br />
— Вы с Ириной Розановой очень трепетно относитесь друг к другу в фильме, так тепло, с долей иронии и большой заботой.
— В большой степени этот сериал о любви. Но не о такой явно декларируемой любви, а о людях, которые живут вместе много лет, которые очень хорошо знают друг друга и понимают, что не могут друг без друга.
— Как и где проходили съёмки?
— О, это интересно. Когда они собирались начаться, оказалось, что мы живём не в Москве, а в Бомбее, где снимается огромное количество фильмов. Найти свободный павильон было физически невозможно.
1 из 5
2 из 5
3 из 5
4 из 5
5 из 5
1 из 5
2 из 5
3 из 5
4 из 5
5 из 5
— А в «Москино»?
— Наши продюсеры пошли другим путем. Они взяли выселение, дом, подлежащий сносу. В нем уже не было жильцов, но электричество и вода были. А главное, было тихо, и мы никому не мешали. В итоге мы снимали в обычной, типовой квартире.
— Как вы думаете, почему зрители слушают известных актеров или режиссеров? Ведь они зачастую не мудрее, не умнее людей других, менее звездных профессий?
— Вообще, умение мыслить — не главное качество художника. Главное — умение чувствовать. И прежде всего чувствовать время, это очень чувственная профессия.
— А что вы чувствуете сегодня? Как вы себя чувствуете, когда где-то идет война, а по всей стране праздники, вечеринки, фестивали, салюты, какие у вас чувства?
— У нас огромная страна, она живет непростой жизнью. У людей, безусловно, должно быть чувство ответственности, понимание времени, в котором мы живем. Но вечно находиться в состоянии тревоги нельзя. Это очень непродуктивное состояние. И людям нужно отдыхать, конечно. Люди выбирают разные способы отдыха. Но когда я слышу фейерверки и салюты в своем Подмосковье, меня это возмущает. Салюты можно спутать с другим звуком, это все равно взрыв, люди начинают волноваться. И каким надо быть идиотом, чтобы бахнуть, отметить день рождения или корпоратив в Москва-Сити салютами, да так, чтобы это видела половина Москвы.
— Когда говорят пушки, музы молчат?
— Музы никогда не молчат. Но музы могут стать немного тише. В этом оркестре можно убрать духовые. И барабаны.