Звезду таганрогского футбола Валентина Скрипкина приговорили к смертной казни в 1963 году. Спорт рассказывает, как спортсмен превратился в предателя родины, душегуба и убийцу сотен советских граждан.
Из футболиста в каратели
В Таганроге Валентин Скрипкин был на виду. Талант 20-летнего нападающего привлекал болельщиков и многие клубы. «Тогда говорили: «Скрипкин — этот забьет!», «Дает Скрипкин!» — рассказывает в книге «Бездна» публицист Лев Гинзбург. Когда началась Великая Отечественная война, Валентин на фронт не пошел. Немцы взяли Таганрог в октябре 1941 года. Прошло три месяца, времена голодные, кормить семью нечем. Предательство родины и службу в полиции Скрипкин посчитал вполне себе неплохим вариантом. Так центрфорвард из Таганрога и стал полицаем оккупантов.
Тогда на пути Скрипкина встретился художник кинотеатра «Рот фронт» Константин Федоров. Именно он предложил бывшему футболисту «повышение» и назначил заместителем в зондеркоманде СС «10-А». Отряд тогда орудовал на территории Краснодарского края. Позже переименовали в «Кавказскую роту». Для понимания масштаба содеянного, достаточно посмотреть лишь на несколько пунктов из обвинения.
- За два дня — 21 и 22 августа 1942 года — гитлеровцы истребили почти всех евреев, проживавших в городе (Краснодаре). Уцелели единицы.
- 23 августа 1942 года было уничтожено 320 больных, находившихся на излечении в краевой психолечебнице.
- 9 октября 1942 года фашисты погрузили в машины 214 детей, эвакуированных в город Ейск из Симферопольского детского дома, вывезли их за город, побросали в ямы и закопали живыми. Дети были в возрасте от 4 до 7 лет.
Жена и теща Скрипкина его выбор осудили. Но Валентин все же перебрался с отрядом в Ростов-на-Дону, там начался его путь в гестапо.
«
«Ходил в села, менял барахло на продукты, семья голодала, и сам был голодный. Так шло месяца три — четыре, пока не познакомился с художником Константином Федоровым. Он говорит: «Дурак, хочешь, я тебя устрою, приходи завтра ко мне…» Скандалы были у меня с женой и тещей», — рассказывал позже Скрипкин.
Стрелял, не дрогнув
В августе 1941 года он отправился на первую «операцию». За несколько дней до этого немцы расклеили по городу листовки с «Воззванием к еврейскому населению Ростова».
«
«В последние дни имелись случаи актов насилия по отношению к еврейскому населению со стороны жителей неевреев. Предотвращение подобного и в будущем не может быть гарантировано, пока еврейское население будет разбросанным по территории всего города. Германские полицейские органы, которые по мере возможности противодействовали насилию, не видят, однако, иной возможности предотвращения таких случаев, как в концентрации всех находящихся в Ростове евреев в отдельном районе города. Всех евреев Ростова 11 августа 1942 года переведут в особый район, где они будут ограждены от враждебных актов».
Скрипкин не сразу понял, что от него потребуется. Дошло, когда на песчаный карьер стали прибывать грузовики с людьми. Приказ «Стреляй» он выполнил, даже не дрогнув. Тем же вечером Скрипкин с Федоровым заглянули на склад, где хранились вещи казненных. И себе костюмы подобрали, и домой жене одежду отправил. Кровь на детских распашонках душегуба не смущала. «В зондеркоманде, среди карателей, Скрипкин слыл одним из самых «богатых»: чего он только не напихал в вещмешок, пройдя пол-Европы!», — писал Гинзбург.
Машины-«душегубки» зондеркоманда любила особенно. Набивали аж по несколько десятков человек, подсоединяли выхлопную трубу к герметичному кузову и катались по городу. Затем скидывали тела в ров на окраине города.
«
«С немцами, с гестапо, проделал Скрипкин весь путь: был в Ростове, в Новороссийске, в Краснодаре, в Николаеве, в Одессе, затем — в Румынии, в Галаце, в Катовицах, в Дрездене, в Эльзас-Лотарингии, расстреливал, закапывал, конвоировал узников в Бухенвальд, в Николаеве служил охранником в гестаповской тюрьме, наконец, стерег под Берлином, в международном штрафном лагере, венгров, поляков и итальянцев», — описывал Гинзбург путь Скрипкина.
Неудавшийся побег
После освобождения Краснодара арестовали многих из коллаборационистов зондеркоманды «10-А». Восемь человек повесили на центральной площади города, еще троих сослали на каторгу на 20 лет.
В 1943 году Скрипкин даже получил от Вермахта медаль. За бой с партизанами, в котором он получил ранение в ногу. Преданность немецким хозяевам Скрипкин хранил до последнего. Но затем бывший футболист окончательно понял, что войну немцы проигрывают. И решил бежать. На американской стороне разбираться, кто он такой и как перешел фронт, не стали. Просто сдали Скрипкина в руки СМЕРШа. К сожалению, на тот момент ему удалось убедить следователей, что во время войны он просто служил в полиции. Его отправили на десять лет на Колыму.
«
«Работал он там, говорят, неплохо, но ни лагерное начальство, ни товарищи по заключению не знали, конечно, что покладистый и болезненный Скрипкин — величайший злодей, на счету у которого много сотен, а может быть, и тысячи загубленных человеческих жизней», — отмечалось в книге «Бездна».
После отбытия наказания Скрипкин как ни в чем не бывало вернулся в Таганрог. Устроился на хлебзавод. Даже завел новую семью, у него родился еще один сын. Но скрыть совершенные злодеяния убийце не удалось. По наводке одного из местных жителей на Скрипкина обратили внимание в КГБ. Началось расследование. Затем Скрипкина арестовали, и уже на первом допросе он признал вину. Рассказанные подробности казней ужаснули даже следователя.
На вопрос, что сподвигло стать предателем и убийцей, Скрипкин тихо сказал: «Попал в свиное стадо, вот и сам стал свиньей…»
Урок сыну
Во время следствия в город приехал его старший сын. Он служил на флоте, а разлетевшиеся слухи о «славе» отца сильно портили матросу жизнь. Им разрешили свидание, на котором отец со слезами на глазах попросил сына не присутствовать на суде. Как писал Гинзбург, «не потому, что стеснялся сына, а как отец — из педагогических, что ли, соображений — не хотел, чтобы мальчишка, к тому же матрос, воин, прикасался к той грязи, которая всплывает во время суда. Достаточно и того, что известно в общих чертах. Он так и сказал: «Урок тебе преподан наглядный».
Из обвинительного заключения: «Истребление мирного населения… производилось с помощью автомашины, именуемой «душегубкой», и путем массовых расстрелов. За время нахождения команды в Ростове карателями умерщвлено, расстреляно и заживо закопано несколько тысяч советских граждан, в числе которых были женщины, старики и дети».
О поведении Скрипкина в суде писали: «Он не жалел себя, не жалел и «подельщиков». Когда его спрашивали, участвовал ли такой-то из подсудимых в той или иной операции, решительно и зло отвечал: «Был. Участвовал. Лично участвовал. Я сам видел…» Возможность «разоблачать» была теперь его единственной страстью, последним удовольствием, и он пользовался этим вовсю, добивая показаниями тех, кто еще пытался спастись».
Суд приговорил карателя к смертной казни. Приговор привели в исполнение в 1963 году.