Апрель 2001 года. Защитник «Магнитки» Александр Сычев поднял над головой кубок чемпионов Суперлиги. За 12 лет до триумфа он мог погибнуть в крупнейшей в истории России и СССР железнодорожной катастрофе.
«Маленькие мужчины»
Третьего июня 1989 года из Адлера в Новосибирск отправился поезд номер 212. Навстречу ему следовал «близнец» (211-й) в направлении черноморского побережья. В 37 вагонах находилось 1284 пассажира. Из них 383 — дети. Включая детскую команду «Трактор-1973», двукратных чемпионов СССР и надежду советского хоккея.
В 1:14 по местному времени (23:14 по Москве) поезда пересеклись на перегоне между станциями Аша и Улу-Теляк. Произошел мощнейший взрыв. Позже эксперты сравнят его с атомной бомбой, сброшенной на Хиросиму. Окна выбило даже в поселке Аша, расположенном почти в десяти километрах от места трагедии. Пожар охватил около десятки гектаров леса. Так что же случилось в ту ночь?
За восемь лет до катастрофы началось строительство трубопровода «Западная Сибирь — Урал — Поволжье». Грандиозный проект в 1852 километра. Изначально планировалось, что по нему будут перекачивать нефть. Но затем приняли решение запустить газопровод. При этом о нормах, которые запрещали транспортировать газ по трубам шире 40 сантиметров, почему-то забыли. По одной из версий, укладку тоже провели с нарушениями: не сделали должную изоляцию. Да и при монтаже использовали обычные тракторы с ковшами. Судя по всему, именно один из них и оставил микроскопическую трещину на трубе.
Версию подтвердил прокурор-криминалист Александр Егоров: «Повреждения нанесены обратным ковшом японского экскаватора КАТО, который использовался при прокладке трубопровода». Со временем трещина превратилась в огромную дыру, через которую газ выходил на поверхность. Смесь углеводородов начала скапливаться в близлежащей низине. Количество было настолько велико, что даже образовалось облако, которое можно было легко перепутать с обычным туманом.
Запах газа
Незадолго до взрыва машинист одного из проезжавших мимо поездов сообщил диспетчеру о сильном запахе газа на 1712-м километре. Но сообщение проигнорировали. Оба поезда — 212-й и 211-й — следовали с опозданием. Изначально они не должны были пересечься в точке взрыва.
«
«Когда мы облетали место аварии, было такое впечатление, что напалм какой-то прошел. От деревьев остались черные колья, как будто их ободрали от корня до верхушки. Вагоны были разбросаны, раскиданы. Надо же такому случиться — поезд, который шел из Новосибирска, на семь минут опаздывал. Пройди он вовремя или встреться они в другом месте — ничего бы не случилось. Трагедия в чем: в момент встречи от торможения одного из составов прошла искра, там в низинке скопился газ и произошел мгновенный взрыв. Рок есть рок. И безалаберность наша, конечно», — рассказывал замначальника пассажирской службы Южно-Уральской железной дороги Алексей Годок.
Следователи пришли к выводу, что газ скапливался на протяжении 20-25 дней. Почему же не заметили такую утечку — так и не ясно.
Детский вагон
По правилам, вагон с детьми начальник поезда «Новосибирск – Адлер» должен был ставить в начало, сразу за электровозом. Но и это требование проигнорировали. Когда в Челябинске к пассажирам присоединились ученики местной школы номер 107 и юные хоккеисты, их вагон прицепили в конце состава. Грубейшее нарушение, которое стоило жизни десяткам детей. Именно эта часть поезда при взрыве пострадала больше всего.
«
«Вратарь Борька Тортунов вынужден был остаться дома: бабушка сломала руку. Еще одного хоккеиста родители оставили помогать в саду, к тому же кто-то из родственников заметил, что в доме завелись сверчки — не к добру. Сироту Сережку Генергарда провожала сестра, Стасика Петрова — отец, его мамы уже не было в живых, — вспоминала мама хоккеиста Андрея Шевченко Наталья. — А вратарь Олег Девятов на перроне, помню, не спускал с рук младшую сестренку. Как будто знал, что больше не суждено будет увидеться».
В общей сложности катастрофа унесла жизни 575 человек (по другим данным — 645). Из них 181 — дети. Еще 623 стали инвалидами. Из всей хоккейной команды выжил только Александр Сычев, будущий чемпион Суперлиги.
«Мы ложились спать. Потом произошел то ли взрыв, то ли еще что-то, непонятно. Я встал, а очутился уже на улице — на насыпи железнодорожной. Помню, рядом со мной был друг Сергей Смыслов. Мы вместе занимались хоккеем. Было очень холодно. Мы сидели вдвоем, укрывались одной простынкой. У него было состояние похуже — он не мог вообще ходить. Пришли солдаты, забрали его на носилках. Очень быстро приехали тракторы и другая техника, которая зачем-то начала разбирать все завалы. Я сам чуть не попал под трактор. Но меня на руки взял солдат и оттащил в сторону. В больнице лежал месяца полтора. И даже не знал, что мои друзья погибли. Уже потом рассказали. Для меня это был шок», — рассказывал Сычев в одном из интервью.
«Увидел, как горит человек»
Очевидцы утверждали, что происходившее после взрыва напоминало ад. Дикие крики, «будто проснулись все мертвецы в мире». Горело все: лес, шпалы, вагоны, люди. «Мы кинулись ловить мечущиеся «живые факелы», сбивать с них огонь, относить ближе к дороге подальше от огня. Апокалипсис…» — подчеркивал редактор местной газеты Валерий Михеев.
«Женщину одну на борт погрузили, помню, пальцы разжал, а кожа ее на моей руке осталась. У меня до сих пор перед глазами, как люди выползали из огня. Впервые я увидел, как горит человек: синим пламенем, как газ», — делился воспоминаниями милиционер из поселка Красный Восход Анатолий Безруков.
В спасательной операции участвовали сотни людей — и врачи, и военные, и местные жители. Местные больницы не справлялись с потоком раненных. Авиацией, поездами и автомобилями пострадавших доставляли в Челябинск, Самару, Барнаул, Москву, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Уфу и Новосибирск. В стране объявили национальный траур.
«
«Ученые говорят, что человек не может поседеть на глазах — пигмент из волос выходит постепенно, — отмечал криминалист. — Но при мне в вагоны на площадке опознания погибших зашел мужчина. Высокий, статный, с черными как смола волосами. Он искал жену и двоих детей, которых отправил в отпуск. Когда десять минут спустя этот мужчина вышел из вагонов, я не узнал его — он был практически белым».
Расследование трагедии длилось шесть лет. На скамье подсудимых оказались шесть человек, но лишь двое получили приговоры: начальник линейной инженерно-технической службы Александр Курбатов и начальник строительно-монтажного управления Виктор Курочкин. Еще четыре человека попали под амнистию в честь 50-летия победы в Великой Отечественной войне. Да и Курочкин с Курбатовым позже помилованы решением президента Башкирии.
На месте трагедии построили станцию под названием «1710 километр». Рядом с ней — мемориал и братская могила, в которой захоронили прах 327 неопознанных. Именно с тех пор билеты на поезда начали продавать исключительно по паспортам.