Он готов сидеть дома, если его жена будет зарабатывать больше. Его дочь ходила в еврейскую школу, а сам он принял ислам, за что его возненавидели католики. Его знает Владимир Путин и благодарит Сергей Лавров. Зачем же ему Россия? Откровенное интервью Спорт дал культовый американский боец Джефф Монсон, принявший российское гражданство.
«Предпочитаю Шварценеггера, а не Сталлоне»
— Вы получили роль в фильме «Алдан» о добровольце в зоне СВО. Какие испытали эмоции, когда поступило предложение?
— Конечно, оно меня очень заинтересовало, но, если честно, изначально отнесся к нему скептически. Бывает мне предлагают какие-то проекты, но это оказывается фантазией, а не реальностью. Но, когда я встретился с продюсером фильма Данилой Куликовым в Москве, подумал: «Неужели, это правда?»
— Как оцените свою актерскую работу?
— Кажется, у меня получилось хорошо. Мне досталась не такая большая роль, просто сыграл разъяренного американского солдата, так что это было довольно легко. Думаю, играть плохого парня проще. От одного известного американского актера услышал фразу, которая мне очень помогла: «Просто делай то, что ты должен делать: если ты куришь сигарету в фильме, кури ее, как в жизни». Тут также: я думаю о том, что я плохой парень, или о том, что зол, и потом даю волю эмоциям.
— С каким актером мечтали бы сняться в одном фильме?
— Никогда не думал о том, чтобы стать звездой кино. В мире много замечательных актеров, мой любимый — Джейми Фокс. Он действительно очень талантлив, говорит на разных языках, выиграл «Оскар». Не думаю, что когда-нибудь смогу быть настолько хорош, но это то, к чему я стремлюсь.
— В свое время в России настоящими идолами были Арнольд Шварценеггер и Сильвестр Сталлоне. Кто для вас круче?
— Оба хорошие актеры. Мне нравятся фильмы «Рокки», но все же Шварценеггер мне симпатизирует больше как личность, поэтому предпочитаю его проекты.
— Достойна ли ваша жизнь и карьера, чтобы о ней сняли документальный фильм?
— Мы с женой шутим, что про нашу жизнь можно было бы снять отличное реалити-шоу. Она настолько сумасшедшая, что люди бы не поверили в то, что происходит. Если говорить серьезно, то хотел бы, чтобы документальный фильм отражал мой опыт. К примеру, в моей книге я описал те события, которые были для меня действительно важны. Я видел крайнюю нищету в Никарагуа, на Филиппинах и даже в Соединенных Штатах. В разных местах люди страдали и боролись изо всех сил. Это словно открыло мне глаза: я был просто бойцом, который зарабатывает деньги, но не помогал людям, у которых ничего нет. Это заставило меня о многом задуматься. Поэтому фильм должен был бы быть с похожей составляющей.
«Я обрел Бога, глядя на беженцев из Газы»
— Многих удивило ваше решение принять ислам. Были ли вы до этого религиозным человеком?
— Признаюсь, это было трудное решение. Вся моя семья — христиане, мы ходили в церковь каждое воскресенье, я ходил в католическую школу, пока мне не исполнилось 14 лет. Все, что я знал, — это католицизм. Когда мне исполнилось 18, необходимо было совершить таинство конфирмации, момент, когда все приходят и говорят: «Да, это то, во что я верю». Но я сказал: «Я не верю в это, не верю в это, не верю в это». Почему я должен подтверждать и соглашаться с тем, во что не верую?
— Но при этом вы не отвернулись от религии?
— Нет, всю сознательную жизнь я действительно пытался найти Бога. Одна из моих младших дочерей во Флориде ходила в еврейскую школу, так я узнал об иудаизме. Знал о христианстве и больше изучал Библию, изучал ислам и даже буддизм. Я мог найти Бога в любой книге. Затем я все больше узнавал о космосе и астрономии, о том, насколько велика галактика и Вселенная. По сравнению с этим мы кажемся такими крошечными. Просто невозможно утверждать, что мы знаем Бога, когда мы такие маленькие. То есть я всегда верил в него, но не мог найти.
— Как у вас это получилось?
— Поехал в Ингушетию специально для того, чтобы встретиться с беженцами из Газы. Я был очень обеспокоен происходящим в Газе геноцидом, и хотел встретиться с этими людьми. Боже, я был просто потрясен! Я увидел 25 детей, которые всего три дня назад приехали из трагических мест. Большинство из них потеряли своих родителей, дома, абсолютно все. Они приезжают в другую страну, не говорят на другом языке, и словно в трансе, я спросил: «Как дела?» Мне хотелось узнать, не хотят ли отомстить Израилю, но в их сердцах оказалось столько любви… Они ответили: «Нет, мы хотим, чтобы они поняли, что мы тоже люди, и что мы похожи на них, и поклоняемся тому же Богу». В тот момент почувствовал, что обрел его.
— Что вы чувствуете, когда говорите об этом?
— Даже сейчас мне хочется плакать. Верю, что Иисус был пророком, и в Библии, и в Коране написано, что он сказал: «Любите Бога превыше всего на свете, а затем любите друг друга». Если бы мы все любили Бога и любили друг друга, думаю, у нас не было бы войн, бедности, таких проблем. Конечно, вы можете использовать религию, чтобы найти свое место, найти Бога, но на самом деле Бог находится внутри нас. Он не в церкви, не в мечети, а в наших сердцах. И если ты впустишь его, он придет туда.
Сейчас все больше спортсменов принимают ислам: Квинси Промес, была информация, что Даниил Уткин тоже. Почему это происходит?
— Всем нам нужно во что-то верить, а ислам очень дисциплинирующая религия. Вы не употребляете алкоголь, заботитесь о своем теле и разуме, молитесь пять раз в день, живете хорошей, чистой жизнью. Ислам и спорт идут рядом друг с другом. Думаю, когда спортсмены пытаются найти способ избежать выпивки со своими друзьями, веселья на вечеринках, чтобы не быть вовлеченными во все те излишества, к которым может привести жизнь богатого человека, ислам будет вести их по правильному пути.
— Вы столкнулись с негативом из-за своего решения сменить веру?
— Было большое количество сообщений, содержащих ненависть, не столько из России, сколько из Соединенных Штатов. Например, члены моей семьи больше не хотят со мной разговаривать. Они католики, и у них все очень строго. Они говорят: «Мы тебя не понимаем, мы думаем, ты не в своем уме».
— Знаю, что некоторые люди меняют имя после принятия ислама.
— Я этого не делал и не собираюсь. Меня зовут Джефф Монсон, это имя дали мне мои родители, моя мама, мой отец. Так что у меня нет никаких планов его менять.
«В России мужчины часто доминируют над женщинами»
— Не так давно вы женились. Можете назвать себя хорошим мужем?
— Очень хочу быть хорошим мужем, хотя во многих отношениях у меня это не получается. Мужчина должен любить свою жену, заботиться о ней как о принцессе. То же самое можно сказать и о детях. Семья и дети — это приоритет номер один в жизни.
— Важна ли правильная поддержка женщины в жизни мужчины?
— Безусловно. За каждым великим мужчиной стоит великая женщина, но это работает и в обратную сторону: за каждой великой женщиной тоже стоит великий мужчина. Вы поддерживаете друг друга. Знаю, что в России мужчины часто доминируют, но на мой взгляд мужчины и женщины равны. Именно поэтому я считаю, что отец так же важен в жизни ребенка, как и мать. Думаю, что женщина и мужчина должны разделять обязанности и помогать друг другу в равной степени.
— На ваш взгляд, женщина должна создавать домашний уют или она может строить карьеру наравне с мужчиной?
— Женщина должна заниматься тем, чем хочет. Если она предпочитает сидеть дома и растить детей, — это просто замечательно. И одновременно здорово, если женщина хочет сделать карьеру.
— У вас всегда была такая позиция?
— Если честно, когда моя первая жена забеременела, сказал ей, что она не может работать. Сейчас это прозвучит так, словно я диктатор. Но я считал, что она должна быть с ребенком, потому что хотел, чтобы рядом с ним всегда были родители. Но если бы у нее была работа, которая приносила достаточно денег, а я мог бы быть дома с ребенком, я бы это сделал.
— Считаете, вам было бы комфортно в таком положении?
— Я бы сделал это и не чувствовал себя виноватым, потому что такое случалось раньше. Когда учился в колледже, она работала, поэтому я оставался дома с ребенком. Это было круто. Просто считаю, что родители чаще должны быть со своими детьми, но не имеет значения, кто это — мама или папа.
— Ваша нынешняя жена идеальна?
— Для меня да, абсолютно. Она слушает меня, заботится обо мне и моих детях. Конечно, мы небезупречны, иногда в чем-то не согласны друг с другом, но стараюсь не принимать это близко к сердцу. Раньше пытался найти идеальную женщину, но понял, что это ошибка. Лучше попытаться быть идеальным мужчиной, и тогда, будет легче найти ту самую, с которой ты должен быть.
— Уже утвердили дату свадебного торжества?
— Сначала думали о мае, но затем произошли определенные события, поэтому передумали. Июнь тоже не подходит, поэтому сейчас рассматриваем июль. Но пока не знаем точной даты.
«Лавров знает, что я за Россию»
— Как-то вы говорили, что семья отвернулась от вас из-за вашей позиции на счет России. Не было мыслей изменить мнение, чтобы наладить отношения с близкими?
— Это невозможно. Я такой, какой есть, и не могу притворяться, не могу быть похожим на лжеца или на того, кем не являюсь. Я поддерживаю Россию и мои действия это показывают: отказался от американского паспорта, живу и работаю здесь, у меня здесь семья и будущее.
— Могли ли вы изначально представить, что Россия даст вам столько возможностей?
— Конечно, был этому очень удивлен. Я спортсмен, когда-то был чемпионом по джиу-джитсу, но в России очень много отличных атлетов. Чемпионы мира, чемпионы Олимпийских игр, я всего лишь один из этих людей.
— Чем можете объяснить свою популярность?
— Если бы я был русским, меня звали Сергей, и я выиграл чемпионат мира по джиу-джитсу, думаю, не было бы ничего подобного. Только люди из спорта знали бы, кто я такой. Думаю, я привлек много внимания, потому что я из Америки и поддерживаю Россию. Во многом это просто удача и то, что я оказался в нужном месте в нужное время. Хотя в этом есть доля сомнения.
— Почему?
— Когда я дрался за титул чемпиона UFC, заработал 13 000 долларов. Это ничто по сравнению с нынешними деньгами. Люди, которые дерутся за титулы чемпиона UFC, зарабатывают миллион долларов. Такие заработки появились буквально через пару месяцев после того, как я закончил карьеру в UFC. Так что я идеально подобрал время для России, но ужасно — для боев за деньги.
— Какая у вас мечта на данный момент?
— Стать депутатом Государственной Думы. В Башкортостане я уже открыл несколько бесплатных школ для детей, создал проект для бездомных, организовал реабилитационный центр для людей с проблемами алкоголизма и наркомании. Мечтаю сделать это по всей России, но у меня нет возможности. Верю, что как депутат Думы смогу наладить отношения с людьми так, чтобы они сами приходили ко мне и хотели помогать открывать различные учреждения.
— То есть ваша главная мечта помогать другим?
— Я был известным спортсменом, зарабатывал деньги, был популярен, у меня была отличная карьера, я познакомился со многими людьми, путешествовал по миру. Теперь пришло мое время помогать нуждающимся людям, так что да, это моя большая мечта.
— Вы всегда хорошо отзываетесь о президенте Владимире Путине. Вы встречались лично?
— Да, он поговорил со мной после того, как у меня был бой с Федором. Думаю, он поддерживает меня. Я также встречался с Сергеем Лавровым, который сказал: «Джефф, спасибо тебе за всю работу, которую ты делаешь для России. Мы поддерживаем тебя». Так что, да, они знают, что я за Россию.
— У вас сразу было позитивное впечатление о нем?
— Честно, когда впервые приехал в Россию, ничего не знал о Владимире Владимировиче. Поэтому я должен был выяснить все сам. Наблюдаю за тем, что он делает, вижу, как он поддерживает палестинский народ, людей на Донбассе, поэтому могу подвести итог: он любит Россию и любит народ России. Он делает то, что, по его мнению, отвечает интересам страны и выбирает для нее лучшие варианты. Именно поэтому я всегда буду поддерживать его и всегда буду считать, что он хороший президент.