МОСКВА, 15 июл, Сергей Проскурин. Одно из самых известных сражений в российской истории состоялось 785 лет назад. Согласно летописям, молодой новгородский князь Александр одержал победу над численно превосходившими шведами. Но как все было на самом деле?
Журнал боевых действий
К новгородскому князю спешат гонцы от Пелугия. Старейшина земли Ижорской сообщает, что у устья Ижоры высадились «свееи» (шведы). С ними норвежцы и отряды финских племен. Вместе с северным альянсом шли «пискупы» — католические епископы, обращавшие в свою веры покоренные народы.
Во главе же армии — прославленные полководцы, ярлы (правители) Ульф Фаси и Биргер Магнуссон (будущий основатель Стокгольма).
Правитель Новгорода собирает дружину, ополчение и тотчас выдвигается в поход. Он решает сработать на опережение. Лагерь шведов русское войско атаковало внезапно — на рассвете. И только с наступлением темноты шведы погрузили убитых на корабли и отступили.
Перед сражением 19-летний князь напутствовал воинов словами: «Не в силе Бог, но в правде». К этой фразе, как и ко многим другим деталям Невской битвы, у историков до сих пор множество вопросов.
Российские исследователи не умаляют заслуг Александра Ярославича. Ученые склонны полагать, что сражение на Неве значимо не только для Новгорода, но и для всей Руси. Оно стало первым в череде битв за сохранение выхода к морю, а успешный исход на долгие годы отбросил неприятелей от северных рубежей.
Однако вот в чем трудность: события лета 1240-го упоминаются в хрониках вскользь, а их описания достаточно скудные. Вышеприведенный рассказ содержится в Новгородской первой летописи старшего извода и в «Повести о житии Александра Невского».
«Одна из стычек»
Наиболее полно о событии рассказывает Новгородская летопись. Однако там очень много нестыковок.
«Например, там сказано: «Александр Ярославич возложи мету копием на лице короля». А какого короля? Швецией в это время правил немолодой Эрик Эрикссон, который никуда не выезжал, ни с кем не воевал и толком уже не царствовал. В летописи упоминается некий шведский воевода с совсем не шведским именем Спиридон. Кроме того, говорится, что в ходе битвы был убит епископ. Но все епископы, которые служили тогда в Швеции, находились на своих кафедрах», — поясняет в беседе с радио Sputnik историк-медиевист Клим Жуков.
Сложностей добавляет и то, что в шведских источниках о битве на Неве и вовсе ни слова.
«Не исключено, — продолжает Жуков, — что сражение с новгородцами на самом деле было небольшой стычкой, коих происходило бесчисленное множество. Поэтому и в хрониках противника оно не отражено».
Но ведь новгородцами командовал лично князь, возразят оппоненты. А это многое говорит о масштабе кампании. К тому же летописи сообщают о сотнях убитых шведов. И при этом лишь о пятнадцати-двадцати павших новгородских воинах. Правда, одно не исключает другого.
«Известно, что Александр не собрал полностью даже новгородский полк. Была только дружина. А это 300 человек максимум. Быть может, подоспела еще сотня из Ладоги. Но все равно для той эпохи и того региона это немало. Не будем забывать, что Невский на тот момент — не великий князь. И административных ресурсов в его распоряжении было гораздо меньше», — рассказывает Жуков.
Что же до потерь противника, приведенных в Новгородской летописи, — не следует забывать, что писали ее победители. И число, что вполне понятно, могли сильно преувеличить.
Крестовый поход на Русь
Советский историк Владимир Кучкин предположил, что цели противника были долгосрочные: возвести крепость и тем самым надежно обосноваться на пути к Новгороду.
В качестве аргумента он приводит описание неких «обрытий» шведского лагеря в одной из редакций «Жития Александра Невского».
К тому же задумка увенчалась успехом позднее, когда в 1300-м северный альянс построил крепость Ланскрона на Охтинском мысе при впадении реки Охты в Неву.
«Если на Ижоре шведские войска остановились ненадолго, то лагерь могли разбить на любом берегу — и более безопасным для них был бы левый. А вот если речь идет о длительной стоянке, то шведы однозначно выбрали бы правый берег: у него сложный рельеф, неоднородный и холмистый. Напомню, что держать оборону намного удобнее с возвышенности, а рельефность снижает эффективность конницы», — отмечает проректор РГПУ имени Герцена, историк Роман Соколов.
Однако сам он полагает, что бой произошел на правой стороне. Ведь шведская кампания, скорее всего, планировалась как многоэтапная. А значит, необходим был опорный пункт на Неве.
И тут возникает другой вопрос: какова была цель вторжения?
Историки на этот счет спорят. Одни рассматривают поход просто как способ поживиться. Дело в том, что по Неве проходил единственный для новгородцев путь в Балтийское море, по которому княжество торговало со всей Европой. Причем инициатива была частной: Александр Ярославич вступил в бой с одним из феодалов — скорее всего, из мелких. Ведь в это время Швецию раздирала кровопролитная междоусобица, так что королю было не до далеких восточных земель.
Другие специалисты усматривают «руку Ватикана»: шведов подначил Ливонский орден, который выполнял приказ папы Григория IX обратить в католичество Прибалтику, Финляндию и русские земли. Так, спустя несколько месяцев после Невской битвы рыцари попытались взять Псков. Видимо, первоначально они хотели соединиться со шведскими отрядами на Ижоре.
И в этом случае очертания северных границ были бы совершенно иными. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения.
Пока же ясно одно: это был яркий пример политического таланта Александра Ярославича. Победой в локальном по средневековым меркам сражении он обеспечил целому региону мир на десятилетия вперед.