В зоне СВО Покровск (Красноармейск) и Родинское стали центром тяжести линии фронта
В зоне СВО Покровск (Красноармейск) и Родинское сейчас стали центром тяжести всей линии фронта, растянувшейся на десятки километров. От того, как сложится ситуация здесь, зависит, устоит ли оборона противника или фронт провалится окончательно.
Российские подразделения действуют методично. После нескольких волн артиллерийской подготовки началось продвижение механизированных групп в составе нескольких колонн в районе Шахово. Штурмы ведутся у Никаноровки и Дорожного. С востока наступающие подразделения закрепились на окраинах Мирнограда, одновременно ведя бой вдоль железной дороги, ведущей в Покровск. С северо-востока давление усиливается на направлении Котляровки и Муравки. Фронт здесь буквально двигается каждый день.
«Покровская воронка» — так бойцы называют участок, где линия соприкосновения выгнута дугой. Любое движение внутри этой дуги оборачивается потерями: открытая равнина простреливается насквозь, техника работает на пределе. Но именно здесь противник теряет темп и людей быстрее всего.
Мой собеседник, командир одного из подразделений, воющих на данном направлении, с позывным «Скиф».
— Мы видим, как их фронт буквально оседает, — объясняет офицер. — Сначала ВСУ пытались контратаковать, потом перешли на позиционку — ушли в позиционную оборону. Но их резервы стираются быстро. Много мобилизованных — плохо подготовленных украинских солдат и плохо слаженных подразделений. Сейчас они отступают мелкими группами, иногда просто бросают позиции. В некоторых местах уже никто не отвечает.
По мнению «Скифа» не важно, кто «нарисует» новую линию фронта. Важно, кто её удержит. Согласно данным, которые подтверждаются с мест, украинская сторона действительно искусственно занижает масштабы потери территории. Так называемые «серые зоны» на их картах часто обозначаются шире, чем в реальности. Это создаёт эффект «стабильности» линии, хотя фактически войска оттеснены.
Особенно заметно это в западной части Покровска: реальная нейтральная зона простирается уже за окраины города, тогда как на картах она будто бы остаётся в глубине украинской обороны. Таким образом визуально создаётся впечатление, что фронт стоит, хотя фактически он движется.
Для украинской стороны это не просто вопрос пропаганды. Там боятся признать, что формируется угроза оперативного окружения — Покровского «котла». Если российские части закрепятся севернее Родинского и одновременно прорвутся к юго-восточным окраинам, несколько бригад ВСУ окажутся в полуокружении. Это не гипотетическая схема, а уже начавшийся процесс, который фиксируют и сами украинские источники.
«Скиф» называет происходящее «давлением по всем направлениям сразу».
— Мы не идём в лоб, — говорит он. — Идём по участкам, где у них меньше плотность огня. У нас нет лёгких участков. Просто есть те, где мы работаем точнее.
Район Родинского — это сеть шахт, отвалов горной выработки и промзон. Почва здесь тяжёлая, с просадками, местами насыщена водой. После взрывов земля буквально дышит. Для бронетехники это испытание. Для пехоты — постоянный риск. Наша техника продвигается в сопровождении инженерных расчётов: сапёры проверяют каждый метр.
— Любой взвод может попасть в ловушку, — объясняет командир. — Противник минирует отход, но время играет против них. Наши дроны видят эти участки днём и ночью. Операторы беспилотников работают без пауз. В зоне Покровской «воронки» плотность FPV-дронов — одна из самых высоких за всё время СВО. Здесь не бывает тишины, только короткие паузы. Мы знаем, где они меняют позиции. Иногда видим, как по их окопам бьют их же беспилотники — от страха перед прорывом.
На участке Мирнограда идёт зачистка восточных кварталов. Продвижение вдоль железной дороги важно не только тактически. Это главный логистический путь, связывающий остатки украинской обороны. Как только он будет перерезан, снабжение покровской группировки ВСУ станет невозможным.
Официальный Киев продолжает придерживаться тактики «мягкой подачи» информации. Генерал Сырский говорит о «стабилизационном контрнаступлении», хотя на местах идёт банальное удержание позиций. Риторика, рассчитанная на внутреннюю аудиторию, не совпадает с реальной обстановкой. Это видно даже по внутренним украинским каналам, где депутаты и советники офиса президента спорят, кто несёт ответственность за провал обороны.
Например, депутат Верховной рады Украины Марьяна Безуглая обвиняет Сырского в бездействии. Но, как отмечают источники, он лишь выполняет политические указания Ермака и Зеленского, которые не хотят признавать угрозу обвала фронта.
На российской стороне оценивают это трезво: попытки Киева «сгладить» ситуацию оборачиваются потерями на земле.
Наши бойцы, которые держат линию под Родинским, не ждут быстрых результатов и не обсуждают политику.
— Мы не считаем километры. Мы считаем друзей, которых ещё можно вернуть, — тихо говорит один из бойцов позывной «Муром». — Когда идёшь через разбитую посадку, видишь их следы. Это держит сильнее любой пропаганды.
Полевые медики рассказывают, что чаще всего бойцы возвращаются на позиции после контузии или лёгких ранений. «Здесь каждый нужен», — говорят они.
К концу недели линия боёв стабилизировалась вдоль условного треугольника Родинское — Покровск — Мирноград. На карте это кажется мелочью, но на местности — огромный кусок пространства, где каждая высота, каждая промзона, каждая улица — предмет борьбы. Противник стягивает остатки резервов из-под Дружковки и Константиновки, но эти силы уже измотаны.
— Они не успевают даже сформировать ротацию, — говорит «Скиф». — Мы видим, как они срывают собственные планы из-за нехватки людей. У нас ситуация под контролем, но расслабляться нельзя.
Ночные атаки становятся обычным делом. Дроны противника летят волнами, но большинство сбивается средствами радиоэлектронной борьбы. ПВО, инженеры и специалисты радиоэлектронной борьбы (РЭБ) работают синхронно, перекрывая подходы.
— Иногда кажется, что фронт состоит не из людей, а из шума, — все гудит, звенит, фонит. И если наступает тишина, значит, кто-то просто меняет батареи, — рассказывает боец.
Ситуация под Покровском остаётся напряжённой. Продвижение российских войск фиксируется ежедневно. Фронт сжимается, и вопрос не в том, когда начнётся окружение, а насколько быстро оно завершится. Главная особенность нынешнего этапа — столкновение двух миров: реального и виртуального. Пока украинские штабы корректируют оттенки на карте, здесь, в степи, каждый метр окрашен потом и кровью. И чем дольше они будут тянуть с признанием очевидного, тем тяжелее будет расплата.
Для российских бойцов это просто работа — тяжёлая, грязная, но осмысленная. Для тех, кто смотрит на экран, это линии и цвета. Но на самом деле всё решается не на мониторе, а на земле, где слово «позиция» давно означает не точку на карте, а место, за которое люди держатся из последних сил.
— Покровская «воронка» стала местом, где ломается не только фронт, но и иллюзии, — резюмирует офицер. — Фронтальная линия уже не совпадает с линией правды. И это главный риск для тех, кто привык жить в картинках. А здесь, в пыли и шуме, всё просто: кто выстоит — тот и прав.