На что обижен и чему радуется легендарный футболист, которого приглашают только в студию или раздать автографы рядом с Кубком? Где он покупает Armani? На рынке? И почему его продал босс «Лужников»? За что он материл Юрия Семина и почему его вместе с Мостовым надо обязательно назначить тренером в премьер-лиге? На все острые вопросы в откровенном интервью Спорт ответил один из творцов бронзы чемпионата Европы-2008 Игорь Семшов.
“На хлеб, воду, молоко хватает, и хорошо”
— 14 февраля 2015 года вы заявили о завершении карьеры. Тяжело ли далось принятие решения?
— Очень легко. Меня долго мучил тазобедренный сустав, причину не могли выявить. Сначала помогали обезболивающие, потом перестали. Силы были, предложения были, но я понимал, что просто получать деньги и мучиться не смогу. Слава богу, до 36 лет доиграл. Но мог бы еще пару лет.
— Через год вы начали телевизионную карьеру за, как вы говорили, «довольно символические деньги».
— Это опыт общения и работы в прямом эфире. Без денег никуда, но бросаться на все и вся неправильно. Нам на хлеб, воду, молоко хватает, и хорошо. Яхты, катера — не самое главное в жизни. Иногда в кармане 10 рублей, они тебе принесут больше удовольствия и пользы, чем миллионы. Я никогда не гнался за благами. Мне несложно проехаться на метро. Мы такие же люди, просто нас больше показывают. Не более того.
— На вас сейчас олимпийка Armani, часы солидные. Это важно?
— Нет. Для меня не важно, где я покупаю вещи. Могу на рынке купить футболку. За часами не гонюсь. Этим уже лет 13. Просто удобно. Я могу и без часов ходить. У меня есть половина вещей, которые еще со времен игроцкой деятельности висят с ценниками. Мне супруга говорит: “Ты покупаешь, а не носишь”.
— Во время карьеры футболиста зарабатывали больше?
— Мы попали в золотое время. Десять лет в сборной, клубы. Уровень российского футбола был выше: сборная на Евро хорошо выступила, клубы Кубок УЕФА брали. Так что мы получали заслуженные деньги. Так же, как и сейчас.
— После завершения было непонимание, что делать дальше?
— Мне было непонятно только одно: не было предложений из тех клубов, которым я отдал практически по восемь лет. Хотя бы детским тренером. Ну, ничего страшного. Нашлись люди, которые протянули руку помощи.
— Сейчас есть амбиции поработать тренером или функционером?
— Всегда есть, но, к сожалению, во многих клубах работают не футбольные люди. Они не понимают, что такое тренерство и команда. Должно быть как раньше: человек выпускается из Высшей школы тренеров, ему дают минимум три года, чтобы он выстроил команду. Сейчас тренер две игры сыграл неудачно, и сразу убрали. Нужно время, чтобы выстроить команду под себя, набрать футболистов, которых ты хочешь видеть. С удовольствием поработал бы тренером, если бы дали хотя бы два года. Самое страшное, что сейчас все знают, как тренировать. Если даже в футбол не играли. Это болезнь нашего футбола. Я учился у топ-тренеров России и зарубежья. Опыт у меня есть. Пока применить его не удается, потому что не все хотят нас видеть в тренерстве. По не футбольным, на мой взгляд, причинам.
— Александр Мостовой отмечал, что часто по дружбе и связям устраиваются в клубы.
— Это он правильно сказал. Зачастую приходит генеральный директор и тянет своих друзей. Утратилась преемственность. Смотришь порой, а в клубе работают люди, которые не надевали его футболку, не знают, что значит его эмблема.
— Мостовой, кстати, постоянно критикует иностранных тренеров.
— Я тоже высказываюсь за наших специалистов. Когда к нам приезжают Спалетти, Станкович, Хиддинк, Адвокат, Манчини, Луческу, это одно. Но когда приезжают тренеры из детских школ, я не могу понять: у нас что, своих нет? Наши заканчивают играть, проходят тренерские курсы и сидят без команды. Мостовой прав полностью.
— Вам не кажется, что он уже становится мемом? Критикует, но сам не работает.
— Значит, нет предложений. Я думаю, если бы было предложение хотя бы войти в тренерский штаб, он бы уже работал. Мостовой дал бы много ценных советов молодым футболистам. Ему памятник стоит. Это легенда, сделавшая очень много для российского футбола.
— Но он же хочет идти только в РПЛ.
— А почему он должен идти во вторую лигу? У него опыт для РПЛ. Мостовой играл на высшем уровне в чемпионате СССР. Про Испанию вообще молчу. Просто у нас вот эта заезженная тема: нет опыта, нет опыта. Но у него знаний больше, чем у кого-либо. Я могу тренировать во второй лиге, не чураюсь, не стесняюсь. Но, с другой стороны, тоже иногда задаю вопрос: “Почему я должен вторую лигу тренировать?”. У меня более пятисот матчей в РПЛ. Я первый раз в футболе? Я что, из другого вида спорта пришел? Из водного поло? Нет, я из футбола. Нужно проявлять доверие и не бояться.
— А вы почему пошли не в РПЛ?
— Не было возможности. К нам, людям, которые что-то сделали для российского футбола, скептически относятся. Многие руководители клубов боятся. Им проще назначить неизвестного тренера и с ним работать.
«Садырин честно сказал, что я не нужен»
— В 1998-м, после перехода из ЦСКА в “Торпедо”, армейские фанаты не прессовали за предательство клуба?
— Нет, какое предательство?! Я был ЦСКА не нужен. Мне честно сказали, что ставку будут делать на более опытных футболистов. Мне было 19. Тут, наоборот, надо поблагодарить Павла Федоровича Садырина, на тот момент главного тренера ЦСКА. Он честно сказал, что я не еду на сбор с основной командой, так как меня в дальнейшем не видят перспективным для команды. А если бы меня мариновали, это было бы неправильно.
— Президентом “Торпедо” тогда был Владимир Алешин. Что это за человек?
— Для меня он был вторым папой. Я мог подписать чистый лист бумаги, и все, что мы обговаривали устно, было выполнено. У нас были доверительные профессиональные отношения, может, даже чуть больше. И я был горой за “Торпедо”, пока не перешел в “Динамо”.
— Почему при нем у “Торпедо” не получилось стать топ-клубом?
— “Торпедо” было сильным, стабильным клубом со своей аурой. Но нужно было побольше финансирования и, возможно, для чемпионства не хватало усиления состава.
— Тогда еще была нашумевшая история про продажу клуба бизнесмену Мамуту. Какие были ожидания?
— Трудно сказать, что было, если бы это произошло. Возможно, “Торпедо” было бы чемпионом, возможно, — нет. Есть пример “Динамо” 2005-2006 года: было столько бразильцев, португальцев, звезд, — и ничего не выиграли. У нас тогда была нервозность, потому что было очень много вбросов, что случится чистка состава. Многие футболисты переживали. Я не волновался, потому что был уверен в своих силах.
— Попрощались с вами, я так понимаю, не по спортивным причинам?
— Нормально попрощались. Думали, что будем с «Динамо» бороться за чемпионство, но, к сожалению, не получилось.
— А вы хотели переходить?
— Я сказал президенту “Торпедо”, что могу и остаться. Но мне ответили, что нужно переходить, потому что это хорошая возможность для клуба (заработать). Я же не знал, что через год у “Торпедо” будут финансовые проблемы, и как раз деньги от моей продажи помогли.
«Семин все время кричал, вот я ему и ответил»
— Есть история, как вы Семина послали в “Динамо”.
— Я тогда просто высказался. Юрий Павлович такой эмоциональный, как и я. Он все время старается завести. Был момент, он все время кричал “Семшов, Семшов, Семшов”. Ну я ему и ответил. Потом мы поговорили, я извинился. Это нормальная ситуация, рабочий момент. Никто не в обиде. Он меня тоже заводил иногда в раздевалке.
— Каким образом?
— Топал ногами, кричал, что-то говорил. Я говорю: “Зачем вы это делаете?”. Он: “Я тебя завожу!”. Я ему: “Да я сам заведусь!”. Юрий Павлович — психолог, он понимает, что, когда, кому сказать. Это топовый человек и тренер. Ему было тяжело в “Динамо”. Но он молодец, не прогибался никогда.
— Почему тяжело было?
— Когда у тебя 11 или 12 легионеров, а то и больше, и российских футболистов человек десять, нужно это все регулировать. Он очистил легионеров, которые не соответствовали уровню или воду мутили. Я видел, как он с честью из этого выходил, но, к сожалению, по футбольным моментам не хватило времени.
— А сами футболисты не протестовали из-за того, что так много иностранцев?
— Мы не могли протестовать. Легионеры были довольны жизнью в России. Они хотели быть самыми главными. Но когда у тебя в команде играют Сергей Овчинников, Алексей Смертин, Дмитрий Хохлов, Дмитрий Парфенов, Дмитрий Булыкин, Максим Ромащенко, Александр Точилин, Сергей Яшин, я пришел вдобавок — нужно уважение. Оно было не у всех. Те, кто чего-то добился в мировом футболе, очень хорошо к нам относились. Они понимали, какая аура должна быть в команде. И не случайно эти футболисты поиграли и при Юрии Павловиче, и после его ухода.
— А как это неуважение проявлялось?
— В отношении и бытовых моментах. Постоянно были склоки. Когда капитана выбирали, они хотели своего. Мы, русские, тоже уже опытные были: Серега поиграл за рубежом, Парфен в “Спартаке” был, Cмертин из “Челси” вернулся. Благодаря Юрию Павловичу и именитым футболистам в “Динамо” восторжествовала командная аура.
— Деньги на “Динамо” выделял миллиардер Алексей Федорычев. Что это было за время?
— Федорычев сам по себе грамотный, умный человек. Но что-то не пошло. Финансирование было хорошее, да и потом, когда ВТБ пришел, ничего сильно для футболистов не поменялось. Только результата не было. Думаю, когда результаты появились, они тоже были заслугой Юрия Павловича.
— Слуцкий как-то сказал, что “Динамо” Силкина было лучшей командой в истории российского футбола.
— Полсезона мы выдавали хороший футбол. А дальше не пошло. Когда нарушается плотный контакт между тренером и игроками, команда разваливается. У нас не было конфликтов, но что случилось? Может быть, мы виноваты, может быть, Сергей Николаевич (Силкин). В какой-то период Воронин не попадал в состав. Потом меня после игры со “Спартаком” отправили в дубль. Самед пару раз выходил на замену. С Кураньи были похожие ситуации. Нам не давали играть. Тогда мы тоже изменили стиль игры. Это наложило свой отпечаток, пропала целостность. Результаты были хорошие, но именно эйфории, ауры не было. В итоге та команда распалась.
Жена говорила: “Давай останемся в “Зените”, выиграешь что-то”
— Не жалеете, что не получилось в “Зените”?
— Нет. Это было шикарное время. Учение для меня в футбольном и жизненном плане. Я поиграл в конкурентной среде. Грех жаловаться. Многие бытовые проблемы решались по щелчку, работники клуба классные были, и вообще очень много приятных людей я встретил в Петербурге.
— Почему тогда не сложилось?
— У нас с Сашкой Кержаковым был один агент. И Сашка, играя в “Динамо”, захотел вернуться в “Зенит”. А “Динамо”, сменив руководство, хотело вернуть меня.
— То есть не по спортивным причинам от вас отказались?
— Тогда в команду только пришел Спалетти. Я провел первый сбор с “Зенитом”. Потом поговорили с тренером. Он не хотел отпускать меня. Но из-за того, что у меня семья в Москве, и я уже играл в “Динамо”, обоюдно решили, что по-спортивному правильно будет вернуть меня в Москву.
— Но “Зенит” потом чемпионат выигрывал, Кубок УЕФА.
— Да. У меня был контракт на четыре года. Жена тоже говорила: “Давай останемся в “Зените”, выиграешь что-то”. Но в “Динамо” подбиралась новая команда, руководство поменялось, претендовали на золотые медали. Но сами свои шансы и растранжирили.
— В Петербурге вы играли с Зыряновым. Удивились его назначению на пост председателя правления клуба?
— Нет. Он тренировал, был советником (генерального директора), знает структуру клуба. Роль Кости просто поменялась. Чуть ближе будет общаться с руководителями и командой. Плюс, идет смена поколений. Тем более, Медведев остался советником. “Зенит” идет в правильном направлении. Они помогают своим игрокам.
— Вы всегда отмечаете Гуса Хиддинка как одного из главных тренеров в вашей карьере. Чем он отличался от наших?
— Доверием к футболистам. Но он не оказывал это доверие тем, кто не отвечал ему тем же. Ты должен был доверять ему и не подводить. Он вовремя смекнул, какой менталитет и футбол у нас.
— Можете назвать его самым сильным тренером в истории сборной?
— Одним из. Это тренер, который перевернул наш футбол своим доверием. Раньше за нами ходили по пятам и следили как за детьми, увозили за три дня до игры, чтобы каких-то соблазнов не было. А он привез европейский менталитет и стал прививать его нам. Ты сам осознаешь, когда тебе лечь спать, куда сходить, где поесть. Он в открытую говорил: “Завтра на тренировке увижу, кто чем занимался, куда ходил”. Не обманешь его. Тут был карт-бланш, ты сам готовился к играм. Именно поэтому нашим футболистам, которые при Хиддинке уехали в Европу, было проще адаптироваться к футболу и нормам отношений в той же Англии.
— А что было с теми, кто нарушал это доверие?
— Не играли просто. Они на тренировках выглядели хуже тех, кто к себе относился более требовательно. Даже если ты за два дня по старинке будешь заезжать на сборы и нарушать режим, на сто процентов выложиться не сможешь. Организм не обманешь.
— Правда, что он вводил штрафы за телефоны на завтраке?
— Не помню такого. Просто просил, чтобы мы все вместе завтракали и обедали, общались друг с другом, а не в телефонах лазили.
— В одном из ваших давних интервью 1998 года вы рассказывали о планах попытать счастье за границей.
— Был разговор с “Вильярреалом”. Якобы там заинтересовались. Но до прямых переговоров не дошло. Могло что-то всплыть после чемпионата Европы 2008 года. Но на тот момент мне было уже 30 лет, и ехать туда, перестраивать весь быт, адаптироваться не хотелось. Кто поставил цель, тот уехал. Не удалось, ничего страшного. Конечно, футболистам надо пробовать силы в хороших чемпионатах. Вернуться всегда успеют.
— Чалов, Захарян, например, очень сильно хотели в Европу, уехали и не заиграли особо.
— Это еще раз показывает, что наш уровень не такой космический. Там ты должен на каждую тренировку выходить в полной готовности. Здесь иногда можешь на одной ноге играть, если ты уже сложившийся футболист, лидер. Уровень сопротивления не всегда высокий, за исключением, может, пяти команд.
— У вас есть дом в Испании. Вы его купили по завершении карьеры?
— Купил, когда еще играл. Это все для семьи. Можно приехать отдохнуть, сменить обстановку. У нас там много друзей. И, конечно, Испания нравится возможностью посещать большой футбол. Я много раз был на “Барселоне”, “Реале”, “Валенсии”, смотрел Лигу чемпионов. Сейчас, правда, не так легко туда добраться.
— Вы в прошлом году стали советником депутата Белгородской области. Как вообще пришли к этой должности?
— Мы периодически общались с губернатором Владимиром Гладковым по футбольной тематике, и он пригласил меня на эту должность. Иногда езжу в Белгород с министром спорта. Сейчас реже из-за сложной ситуации. Роль советника в основном заключается в том, чтобы приехать на турнир, поддержать ребят, пообщаться. Там есть достаточно грамотные, умные люди, которые знают, как это все развивать. И это не так сложно. Просто хочется, чтобы больше детей занималось футболом.
— Вообще людям там нужен футбол сейчас?
— Там хорошая школа, команда второй лиги. Однозначно футбол Белгороду нужен. И особенно детям.