Главный голкипер России Матвей Сафонов, похоже, готов сам закончить парижскую историю. По данным французских СМИ, вратарь может покинуть «ПСЖ» уже зимой — на фоне полного отсутствия игровой практики и растущего разочарования. В клубе, по слухам, уже недовольны его словами о том, что он не для этого переходил в Европу.
Ноль матчей, ноль минут, и главного конкурента — Доннаруммы — рядом уже нет. В воротах стоит Люка Шевалье, а главный вратарь сборной России смотрит футбол со скамейки. Зачем «ПСЖ» вообще нужен был Сафонов? Чтобы расширить географию трансферов? Чтобы показать, что Париж теперь покупает не только нападающих?
Русский, и без гламура? Да ладно!Когда в мае 2024-го впервые просочились слухи, что «ПСЖ» хочет купить Сафонова, реакция была примерно одинаковой у всех — от фанатов до футбольных агентов: «Да ладно, не может быть».
В России в это не верили даже профессионалы. Агент Дмитрий Селюк, привыкший к громким сделкам, сразу отмахнулся: «Для такого клуба купить игрока — не проблема. Но вратарю нужно говорить на языке команды, а Сафонов французского не знает. Если и пригласили, то на лавку — без шансов стать первым номером».
Звучало логично: мировой суперклуб, чемпионы Франции, Доннарумма в расцвете — зачем им парень из Краснодара? Тем более в момент, когда российский футбол изолирован, а паспорта спортсменов то и дело становятся поводом для политических заголовков.
Но за скепсисом шел шепот: а вдруг правда? Первые утечки из Франции выглядели все убедительнее. L’Équipe, RMC Sport, инсайдер Фабрицио Романо — все писали одно и то же: «ПСЖ» действительно ведет переговоры, сумма — около 20 миллионов евро плюс бонусы, контракт — на пять лет, трансферное окно — июль. И тогда тон поменялся. Даже те, кто вчера смеялся, начали изрекать вполголоса: если Париж заплатит, значит, рассчитывает серьезно.
А потом те самые круассаны в Париже, медосмотр и контракт. Никто не предполагал: через год Доннарумма уйдет, а Сафонов еще крепче прилипнет к скамейке запасных. Но тогда — в начале лета 2024-го — история выглядела почти сказочной.
Когда Матвей переехал в Париж, он не выглядел как покоритель Европы. Скорее — как парень, который случайно выиграл стажировку у миллионеров. Все ждали стандартный сценарий: фото с Эйфелевой башней, вечная тень Доннаруммы и возвращение в Россию с историей «почти получилось».
Но Париж решил подыграть. Сафонов действительно получил время — 17 матчей, 7 «сухих», 13 пропущенных. Хватило, чтобы не быть туристом, но мало, чтобы стать символом. На табло — три трофея: Лига 1, Кубок и Лига чемпионов, но на деле Матвей на лавке, в костюме, с видом человека, который уже понял, как устроен этот бизнес.
За пределами поля шел другой сериал — «Русский в Париже», только без гламура. Матвей вставал в 7:30, выгуливал собаку, ехал на базу, возвращался, чистил подъезд после того, как верный друг «оставил след в истории».
В перерывах между тренировками и собачьими прогулками — язык два–три раза в неделю. После матча с «Тулузой» он дал интервью на французском, чем заставил фанатов спорить: «Говорит лучше, чем Месси. Испанец, что ли?» Для страны, где даже суперзвезды три года учат «бонжур», это выглядело как вызов системе.
В остальном — адаптация шла по плану: набрал четыре килограмма за первые месяцы, испугался, сел на салат la mâche с медово-горчичным соусом и гордо сообщил: «минус три кило за три дня — уже результат». Ест траву, читает составы блюд и делает вид, что это осознанный выбор, а не тоска по борщу.
Французы привыкли быстро: «этот русский не ноет, учит язык, выгуливает собаку и иногда тащит матчи». Проблема в том, что для «ПСЖ» этого достаточно. К весне все устаканилось: Доннарумма первый, Сафонов — идеальный второй, без претензий и без скандалов. Такая роль в Париже ценится — молчаливый профессионал с симпатичной мимикой для командных фото. Так закончился его первый сезон — без драмы, без триумфа, но с полной витриной медалей. Он выиграл все, не сыграв и половины — возможно, это самая честная характеристика карьеры в большом клубе.
Украинский партнер, назойливая бывшая и толковая настоящаяВ Париже Сафонов довольно быстро обжился. Ближе всего он сошелся с Хвичей Кварацхелией — их часто видят вместе на тренировках и командных мероприятиях. Для обоих логично: язык общий, прошлое в РПЛ, а в клубе, где львиная доля общения идет на французском и испанском, такие связи особенно ценны. Кроме Хвичи, у Сафонова сложились хорошие отношения с вратарем Арнау Тенасом. Оба регулярно остаются вне стартового состава и прекрасно понимают, что такое жить в режиме ожидания.
А вот с защитником с Украины Ильей Забарным все началось куда интереснее. Когда «ПСЖ» только обсуждал его трансфер, в медиа писали, что парень не хочет переходить в клуб, где уже играет Сафонов. Контекст был очевиден — политический, эмоциональный, имиджевый. Но спустя несколько месяцев Paris No Limit, специализирующееся на инсайдах о парижском клубе, сообщило обратное: Сафонов и Забарный нашли общий язык и стали друзьями в раздевалке. Источник писал, что «никакой напряженности между ними нет — напротив, это нормальное профессиональное общение». Но все опровергла жена Забарного Ангелина спустя несколько часов с явным высокомерием и пренебрежением: «Я думаю, всем понятно, какую позицию мы занимаем, и своим принципам мы не изменяем». Что будет дальше? Остается лишь гадать.
А вот история его личной жизни давно живет отдельной линией — с судебными заседаниями и заголовками СМИ. С бывшей женой, Анастасией Казачек, у Матвея остались не только общая дочь Майя (родилась в 2021 году), но и длинный шлейф судебных тяжб. В январе 2024 года Никулинский суд Москвы обязал Сафонова выплачивать четверть доходов в виде алиментов. Он пытался оспаривать, но бесполезно. По словам Казачек, футболист не исполнял постановление более года, а судебные приставы открыли производство. К тому моменту общая сумма долга, по словам ее представителей, превысила 60 миллионов рублей.
Летом 2024 года суд ограничил Сафонову выезд из России из-за долгов по алиментам. На тот момент он находился в Минске — сборная России играла товарищеский матч с Белоруссией. В случае возвращения домой он бы остался «заперт» в стране до снятия запрета. Несмотря на это, через несколько недель «ПСЖ» все же оформил его трансфер. По данным источников, французский клуб был в курсе ситуации и «не считал ее препятствием для сделки».
История закончилась только год спустя. 25 июня 2025 года Арбитражный суд Москвы подтвердил, что Сафонов полностью погасил долг по алиментам — более 64 миллионов рублей. Его бывшая жена отозвала заявление о банкротстве.
Сам Матвей сказал тогда журналистам: «Наверное, кому-то хотелось, чтобы на меня это давило. Как по мне, я достаточно неплохо выходил из ситуации. Это жизнь, путь, то, что идет за мной и со мной. Никогда не уклоняюсь от алиментов. Всегда готов идти навстречу и жду, что буду видеться с ребенком.»
Тем временем в Париже у него началась новая жизнь — с Мариной Кондратюк, бывшей стюардессой, с которой они познакомились еще в Краснодаре. В марте 2024 года пара расписалась в консульстве России в Париже, тихо, без прессы. Марина позже отчиталась в соцсетях: «Да, мы женаты. Нет, я не делала приворот. Нет, я не беременна».
Теперь она живет вместе с ним, сопровождает в поездках и помогает адаптироваться во Франции. В публичных постах Матвей называет ее «главной поддержкой», а их совместная жизнь — «самым спокойным этапом за последние годы».
На фоне полного затишья в «ПСЖ» Сафонов все чаще говорит то, что раньше предпочитал держать при себе. В недавнем интервью он признался:
«»Мне бы не хотелось возвращаться в РПЛ. Я уезжал за сложностями, в дискомфортные условия. Странно от этих сложностей уезжать. Наоборот, их нужно встречать. Но я считаю, что любое предложение нужно рассматривать. Все будет зависеть от ситуации на момент трансферного окна и насколько заинтересован клуб. „Краснодар“? Мне нужно играть, а им не нужен вратарь, например».
Фраза звучит спокойно, но за ней — усталость человека, который уже выиграл все, но не может выиграть главное — время на поле. Контракт с «ПСЖ» рассчитан до 2029 года, но в этом сезоне у него — ни одной минуты. Последний раз он выходил в официальном матче 24 мая, в финале Кубка Франции против «Реймса» (3:0). Парадокс в том, что сейчас, когда он главное лицо сборной России, в клубе он почти невидим. И, возможно, именно поэтому его слова звучат не как жалоба, а как намек: если «ПСЖ» не готов дать шанс, то кто-то другой точно готов.