Прогнозы — дело неблагодарное
В первой трети сентября мировые цены на нефть упали. В первый день осени Brent котировалась по $76,43 за баррель. А уже 10-го числа — по $69,19. Минус 10%.
Правда, 12–13 сентября, видимо, произошел технический отскок, и к концу недели котировки превысили $73 за баррель.
Российская экспортная марка Urals упала в цене, естественно, даже больше, чем Brent, под давлением западного ценового потолка и эмбарго. По данным ценового агентства Argus, 10 сентября российская сырая нефть в портах Приморска и Новороссийска отгружалась по цене чуть более $57. То есть ниже ценового потолка G7 и ЕС в $60.
Однако пока это лишь разовая акция. В среднем в сентябре Urals торговалась по $65 за баррель. Однако эта цена слишком близка к нашей бюджетной «красной линии» — $60 за баррель. Именно по этому потолку казна должна получить запланированные 8 трлн нефтегазовых рублей в этом году (газ должен стоить $250 за тысячу кубометров).
Конечно, паниковать, похоже, пока не стоит. По данным Минфина России, к 1 сентября в бюджет поступило уже 7,55 трлн рублей. И, несмотря на снижение цен на нефть, прошлогодний результат в 8,82 трлн рублей наверняка будет превзойден, и тогда профицит будет направлен в Фонд национального благосостояния (ФНБ). Но в следующем году негативная волатильность на мировом рынке нефти может усилиться, и тогда российский бюджет и экономика в целом подвергнутся новым рискам.
Поэтому необходимы реалистичные прогнозы развития ситуации на мировом рынке нефти в обозримом году-двух. Хотя это и неблагодарное занятие. Неслучайно Егор Гайдар в свое время избегал прогнозировать курс рубля и цены на нефть.
Тем не менее, сейчас и в ближайшем будущем очки набирают «медведи», а не «быки». Слишком много факторов играет на дальнейшее падение цен на нефть.
В первую очередь участники рынка обеспокоены замедлением темпов роста мировой экономики, что неизбежно влечет за собой снижение спроса на энергоресурсы. По данным ОЭСР, во втором квартале текущего года рост ВВП стран G20 снизился с 0,8% годовых до 0,7%. Наиболее заметно просел Китай — основной импортер нефти. Вместо 5,4% в первом квартале он показал 4,7% во втором. Замедление продолжилось летом. В результате импорт нефти за восемь месяцев упал на 3,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
Экономика ЕС стагнирует. Есть опасения рецессии в США. Во многом поэтому замедляется мировой спрос на нефть. В августе, по разным оценкам, он не превысил 101-102 млн баррелей в сутки. При этом предложение достигло 103,5 млн. <стр>Темпы роста ВВП могут восстановиться. Но «зеленая» повестка также работает на снижение спроса на сырую нефть в долгосрочной перспективе. В мире бензин и дизельное топливо активно замещаются газомоторным топливом и электродвигателями.
Не менее важен и геополитический фактор. В ноябре в США пройдут президентские выборы, на которых властям необходимо удержать цены на бензин на приемлемом для избирателей уровне. Для этого американские нефтяные компании наращивают экспорт энергоносителей. В 2023 году экспорт нефти и СПГ вырос на 8%. Напомним, что США занимают первое место в мире по добыче нефти — более 13 млн баррелей в сутки. Правда, они также являются одними из основных потребителей нефти. Но все равно их экспортный потенциал высок.
Не стоит сбрасывать со счетов и информационную войну между «медведями» и «быками» фондового рынка. Американские банки Citigroup и JPMorgan считают, что в 2025 году Brent упадет до $60. Крупнейшие мировые сырьевые трейдеры Gunvor и Trafigura предупреждают, что в следующем году котировки будут колебаться в диапазоне всего $60–70.
Нефтяной рынок давно уже не ограничивается физическими контрактами. Финансовые инструменты правят бал. А на биржевых спекулянтов давят не только экономические факторы, но и политические. А также информационные методы ведения экономической войны.
Неслучайно западные аналитики, например, из Международного энергетического агентства (МЭА), основанного ОЭСР в марте 1974 года для защиты интересов развитых стран-импортеров нефти, все чаще предупреждают, что глобальный альянс производителей нефти ОПЕК+, объединяющий уже 23 страны (12 стран-членов ОПЕК вместе с еще 10 странами образуют ОПЕК+; кроме того, с 1 января 2024 года к альянсу присоединилась Бразилия), теряет свою главную роль — поддержание мирового баланса спроса и предложения.
К сожалению, эти обвинения не совсем беспочвенны. Сама ОПЕК (и особенно ОПЕК+), хотя недоброжелатели называют ее картелем, по сути таковой не является. Организацию всегда раздирали внутренние противоречия, подогреваемые внешними силами, из-за чего некоторые страны временно или навсегда покидали ее. Например, Эквадор покинул ОПЕК 1 января 2020 года. Индонезия приостановила свое членство в ноябре 2016 года. Но, скорее всего, уже не вернется, так как из экспортера нефти превратилась в импортера. 1 января 2019 года Индонезию поддержал Катар, который в основном экспортирует СПГ. Наконец, Ангола в прошлом году со скандалом покинула ОПЕК, недовольная отказом коллег увеличить квоту на добычу. Бразилия якобы присоединилась к ОПЕК+ 1 января этого года, но не участвует в соглашениях о квотах и добровольном сокращении добычи. Поэтому МЭА не рассматривает эту страну как реального участника ОПЕК+ и не учитывает уровень ее добычи в рамках альянса.
Кроме того, только 8 стран из всей ОПЕК+ во главе с Саудовской Аравией и Россией, помимо ограничения добычи в рамках квот, добровольно сокращают добычу и экспорт нефти. Напомним, что в прошлом году было объявлено два добровольных коллективных ограничения: в апреле — на 1,66 млн баррелей в сутки и 30 ноября — на 2,2 млн (правда, в последнем случае это были накопленные Москвой и Эр-Риядом за лето сокращения). Всего с рынка было изъято 3,86 млн баррелей в сутки. С учетом сокращения квот в 2022 году потенциальные поставки сократились почти на 5 млн баррелей.
Но внутренняя дисциплина явно хромает. По данным МЭА, в августе этого года ОПЕК+ превысила собственные ограничения на 850 тыс. суточных баррелей. Главные виновники нарушений — ОАЭ, Ирак и Россия.
Кроме того, от сокращения добычи освобождены страны, попавшие под санкции: Иран, Венесуэла, а также Ливия и Ирак, раздираемые внутренними конфликтами. Кстати, новость о возможном примирении двух ливийских правительств послужила триггером для последнего падения цен на нефть.
Свою роль в снижении цен сыграло и июньское решение министров нефти ОПЕК+ о постепенном увеличении добычи в рамках добровольного сокращения на 2,2 млн баррелей с 1 октября. Правда, 5 сентября начало увеличения добычи было перенесено на 1 декабря. На этот день запланирован саммит ОПЕК+. И это решение несколько охладило обстановку. Но этого, конечно, недостаточно для закрепления процесса возвращения котировок на оптимальный для ОПЕК+ уровень, начавшегося 12 сентября, планку для которого большинство экспертов рисуют в $80 за баррель.
Поэтому от ОПЕК+ теперь ждут, во-первых, отказа от увеличения добычи, а во-вторых, введения новой дополнительной порции ограничений, которая уберет с рынка избыток примерно в 1–1,5 млн баррелей в день.
Однако здесь таится еще одна бомба, грозящая ростом цен. ОПЕК+ контролирует чуть более 40% мировой добычи и около половины мирового экспорта. В последнее время стремительно наращивают добычу страны, не входящие в ОПЕК+: США, Канада, Норвегия и особенно Гайана. При этом не стоит забывать об Анголе, Эквадоре и Бразилии.
Однако за свою долгую историю ОПЕК часто умело показывал зубы. Достаточно вспомнить нефтяное эмбарго осени 1973 года, когда арабам удалось за три месяца взвинтить цены вчетверо.
Прогнозы — дело неблагодарное. Но, судя по всему, при нынешних ограничениях ОПЕК+ сможет удержать цены в пределах $70 до конца года. А если альянс сможет договориться о новых сокращениях в октябре, то оптимальные $80 возможны. И уж тем более цены подскочат в случае настоящей войны на Ближнем Востоке.