< br>Дзен
<Как мечтать об Олимпиаде в условиях отстранения? Умрет ли танцевальный стереотип «мужчина и женщина» и как жить без западной музыки? Обо всем этом и многом другом в интервью журналу «Спорт» рассказали восходящие звезды российских танцев на льду Анна Щербакова и Егор Гончаров.
— Что вы чувствуете перед своим первым взрослым стартом в Красноярске? Волнение? Страх? Желание всех разорвать?
Анна Щербакова: Желание всех разорвать присутствует Всегда!
Егор Гончаров: Это абсолютно нормальное желание любого спортсмена.
А.Щ.: Да. Это помогает двигаться вперед, мотивирует. Еще у меня очень сильный адреналин — хочется как можно скорее испытать этот соревновательный драйв, страх. Я очень люблю эту часть фигурного катания.
Е.Г.: Аня постоянно говорит: «Отмени все мои тренировки — пусть будут только соревнования!» Я не такая — наоборот, я люблю тренировки, а соревнования для меня стресс. Это необычно.
А.Щ.: Я люблю соревнования!
Е.Г.: В общем, я хочу показывать свои результаты, не строя завышенных ожиданий. Они загружают мозг ненужными вещами.
— То есть на соревнованиях вашим ментальным лидером в паре является Аня?
— E.G.: Я просто спокойнее отношусь к соревнованиям — в том смысле, что у меня нет тех же чувств, что у Ани. Она действительно наслаждается собой, адреналин льётся рекой.
А.Щ.: По мне видно. Я уже заряжена за несколько дней до соревнований, меня не остановить. Двигаюсь быстро, резко. Мечусь.
— Как возникла идея сделать ритм-танец под «Косил яс конушину»?
— Е.Г.: Мы занимались в спортзале, у нас была ОФП с Сергеем Сергеевичем Плишкиным. Мы пробовали разные варианты музыки, он много чего играл.
А.Щ.: И вдруг заиграло!
Е.Г.: Мы тогда не сошлись во мнениях. Но Аня сразу сказала — да, наконец-то, я хочу!
А.Щ.: Я просто сразу подписываюсь на такие варианты. Меня не надо уговаривать.
Е.Г.: А я сказала «нет». Что ты говоришь, я хочу западный рок! Как же без него? Хотя в глубине души я понимала, что именно такой эффект он и создаст — что люди на трибунах начнут аплодировать и кричать.
А.Щ.: Более того, эта музыка в сердцах наших соотечественников. Мне кажется, что в отличие от ребят, которые брали западную музыку, у публики была совершенно другая реакция. Мы произвели нужный эффект. Ради него и взяли.
— В Питере во время прокатов на трибунах был настоящий заряд энергии.
— Е.Г.: Да! С первых секунд народ буквально взлетел. Это действительно зарядило нас энергией.
— Можно ли сказать, что это уже ваша фирменная программа в каком-то смысле??
— А.Ш.: Возможно.
Е.Г.: Наверное, еще рано, но это определенно может стать таковым.
«Папа успокоится, только если увидит олимпийское золото»
— Каким вы видите свой идеальный путь в спорте?
— А.Ш.: Хотелось бы пройти его вообще без проблем. Но, как выяснилось, его не существует. Наверное, самое главное — не ссориться, держаться вместе.
— У вас оригинальные цели.
— E.G.: Слушай, вот о чем нужно думать в танцах. Выживают только самые сильные и терпеливые. Кто выдержит внешнюю ситуацию, тренировки, стресс, партнера — тот и доберется до конца. А так — нас с детства учили, что есть только одно место — первое. Там, наверху, на Олимпиаде.
А.Щ.: Но мы понимаем, что для этого нам ещё нужно много работать.
< br>
— Олимпиада для тебя — самоцель?
— E.G.: Мне папа всегда говорил, что успокоится только тогда, когда я займу первое место на Олимпиаде. Мне это внушили с самого начала, так что конечная цель сейчас вот такая. А если не получится — ну что ж, что поделаешь, ничего страшного. Это жизнь.
А.Ш.: Но я не могу сказать, что Олимпиада для меня — это какой-то финальный этап. Но в мечтах я бы хотела поставить нас рядом с такими парами, как Тесса Вирчу/Скотт Мойр, Габриэлла Пападакис/Гийом Сизерон. С непревзойденными, которые достигли такого уровня мастерства, что на них равняются. Конечно, я нас таковыми не считаю, мы пока никто! Но тем не менее.
Е.Г.: Причем разговор о Вирчу/Мойр и Пападакис/Сизерон не строится вокруг того, что они олимпийские чемпионы. Я даже так скажу — даже если бы они не были олимпийскими чемпионами, они все равно были бы лучшими. Это больше вопрос развития и того, что предела совершенству нет.
— Вы приводите в пример зарубежные пары. При этом западный подход к танцам на льду все-таки немного отличается от нашего. Например, я слышал похожую идею от двух наших известных тренеров, что в танце должна быть любовная линия между мужчиной и женщиной. Александр Жулин говорил, что должен быть «четкий мужчина и четкая женщина», а Алексей Горшков — что в танце должна быть «четко выраженная юбка и такие же брюки».
— Е.Г.: Это интересная идея. Но мне кажется, что в танцах на льду можно катать все. Не уходить только в мужчину, женщину, любовь и т. д.
А.Ш.: Мне кажется, наоборот, если пара катает заданную тему 6-7 сезонов… Наверное, можно ее менять. Тем более, что есть разные виды любви — между сестрой и братом, например. У нас катается дедушка и внучка.
Е.Г.: Тем много, которые можно раскрыть, но это, наверное, сложно. Ведь легче показать отношения между женщиной и мужчиной, чем какую-то сверхсложную тему. Но я думаю, мы к этому приходим, как и другие пары. Все пробуют что-то новое. Так что мне кажется, что этот стереотип ломается.
— Если из-за всех текущих событий Олимпиады этого никогда не произойдет?
— А.Ш.: Это печально…
Е.Г.: На самом деле, учитывая, что мы находимся в нашей нынешней ситуации уже несколько лет, я думаю, мы справимся с этим нормально.
А.Ш.: Нам ещё есть к чему стремиться, мы ещё не достигли того уровня, когда бы расстраивались из-за Олимпиады.
Е.Г.: Но гипотетически, мне кажется, что у нас достаточно мечтаний и целей как в фигурном катании, так и за его пределами. Я уверен, что мы найдём себя в любом случае.